[nick]wang yibo[/nick]Никто по-настоящему не знал Сяочжаня. Его обожали безоговорочно, прощая недостатки. Ведь зритель доверчиво тянется за сочной травой, которая выглядит аппетитно и ярко, не задумываясь, что ее в этом месте пожевало множество других. Мало кому в самом деле видна изнанка, панорама под костями, где прячется столько непознанного, что невольно становится трудно дышать под этой давящей глубиной. Она всегда тяжела или горька на вкус. Чужая личность – потемки, чернота которых колет глаза и прижигает веки, куда бы не полез со своим интуитивным мышлением. Разгадка может стоить всего, а в итоге теряется в лабиринте цветастых масок, пока от взгляда на настоящего актера – прошибает, как от стопки водки натощак. О восторге речи не шло.

Ибо отступил на пару шагов, прежде чем оставить обувь в чужой прихожей. Ощущение от того, как он избавлялся от натерших туфель, обилия колец и верхнего пиджака, поразительно походило на снятие кандалов и придало воли к жизни. Однако в целом, он никак не мог избавиться от болезненного покалывания в мышцах и напряженной сосредоточенности в теле, будто что-то ухватило острыми зубами о внутренние органы и теперь не отпускает. Как при ожидании удара, который вот-вот должен произойти.

– Что это было сегодня? – Именно из-за этого «не трожь – убьет» так и тянет засунь руку в трансформаторную будку. Чтобы если ударило, то целилось в лоб. Ударов исподтишка Ибо ненавидел, ко всему стараясь подготовиться заранее.

Только к ответу на свойственную для них шутку про «товарный возраст» старшего айдола реакция среди сотен ментально заготовленных бумажек нашлась не сразу. Ибо откровенно запаниковал, даже решив, что где-то перегнул палку, увидев надвигающуюся на себя волну в виде одного весьма сдержанного и порядочного на публике китайца.

Фанаты мечтали об этом моменте, буквально обрушив сети контентом, демонстрирующим подтверждение множественным теориям об отношениях актеров, целующихся на камеру. Для Ибо это было хуже публичной казни.

Дело в том, что если между ними и присутствовали едва ли не все ключевые элементы романтической связи, порой взаимоисключающие друг друга, порой весьма странные, несмотря на отсутствие какого-либо оговоренного решения встречаться или явного признания в чувствах – Ибо критически не хватало ясности. Они встречались после работы, часто проводили время вместе. Если один пересылал другому отрывки из интервью, то непременно получал в ответ глупую шутку, но не пустую реакцию.

Казалось бы, так поступают и обычные друзья, даже необязывающих ни к чему «коллег» вполне достаточно для описания. Только вот порой Ибо ловил себя совсем не на мыслях о ранних съемках или предстоящем за ними интервью; его взгляд блуждал по зонам, не предназначенным для зрительного контакта дольше, чем на пару секунд. Подумаешь, между партнерами часто случаются поцелуи и присутствует сексуальное напряжение – это даже помогает разбить лед и привыкнуть к прикосновениям, которых вскоре должно стать еще больше.

До поры до времени, Ван Ибо эта мысль успокаивала. Особенно на фоне куда более профессионального актера, для которого роль в «Неукротимом» не являлась дебютом. Произошедшее же на сегодняшнем шоу – добавило шума в голову. Потому-то ему так важно в очередной раз холодно пройтись по тексту, почти хирургически отточив реакцию на каждое слово.

– Между нами не должно быть места для «спасибо» и «прости».

Они оба устали, но почему-то выбрали именно этот отрывок. Ибо – потому что считает незакономерным для себя злиться на игривую улыбку Сяо. Сяо – потому что даже не пытается скрыть свое небрежное отношение к тяготам начинающего актера. Его соперника, будто желторотого птенца, выбросило в это море, против которого и биться бесполезно, и не делать этого нельзя. Чем не зрелище? Так и учись методом проб и ошибок, не зная, есть ли у него спасительный берег и суждено ли миновать бурю. Когда-нибудь эти крылья обязательно научатся ее предсказывать, оперятся во что-то похожее на буревестника, а пока – это только сердитый заготовок настоящей птицы. Не ровня той, что взмахом способна создавать разрушающую стихию.

– Что-то я перегрелся, учитель Сяо, – кошмарный день, да еще подтверждение тому – доносится каким-то беззвучным смехом из темного зева зрачков напротив. Ибо всегда поражало, как этот мужчина взаправду умел не просто улыбаться, но бесстыдно сиять и смеяться глазами, так, что невольно посчитаешь себя за сумасшедшего.

Вот и сейчас, взглядом он тянул что-то на поверхность, выворачивая душу наизнанку. Беззаботно касаясь за воротом самыми подушечками пальцев. Ибо заторможенно понимает, что не менял одежду с утра и отчего-то именно эта мысль мобилизирует больше, чем то, что они заняли один диван и на протяжении получаса поочередно дотрагиваются до мест, неуказанных в сценариях.

«Он понизил голос и сделал знак, поманив Лань Ванцзи поближе, будто хотел что-то сказать ему на ухо. Стоило Лань Ванцзи послушно приблизиться, Вэй Усянь протянул руку, приподнял пальцем его подбородок, чуть склонился и...»

Ибо не выдерживает, первым прерывая реплику и чуть отстраняется, едва ощутив горячее дыхание на своих губах. От повторного прикосновения у шеи вдруг стало так невыносимо, словно под ребрами у него разорвало пару петард и все тело буквально пострадало от ожогов тяжелой степени. Он чудом сдерживает себя, чтобы не дернутся в сторону. Наверняка, выглядело бы до ужаса нелепо.

И самое парадоксальное – ему вовсе не хочется никуда убегать от этой ласки, несмотря на паническую тягу открыть окно и проветриться головой вниз, ровно на двадцать с лишним этажей.

Фанаты-шипперы были правы – он дает слабину, словно пятнадцатилетняя девчонка, впервые испытавшая дрожь в коленках при виде красивого мужчины. В одно мгновение в равной степени желая врезать себе кулаком и одновременно коснуться губами этой сексуальной родинки на подбородке, думать о которой категорически воспрещалось, если не хочется остаток дня провести в надежде избавиться от стояка.

– Текст подождет до утра. Сейчас я не то, чтобы в форме... – Видит сам дьявол, лучезарно улыбающийся ему из каждого такого сновидения, после которого приходится сомневаться в собственной вменяемости (и гетеросексуальности) – он натурал. Во всяком случае, считал себя им, до того, как свободно закинуть ногу поверх мужского колена или все-таки притянуть ближе.

Резкий толчок на диван случился на импульсе. Он едва столкнулся ртом с горячей кожей, нависая сверху и ощущая как с этим движением – острый шип незримо проходит через плечо и попадает прямиком в сердце, как его зрение поплыло и перед глазами закружили темные пятна – то ли от злости, то ли от возбуждения, то ли от смеси реактивного топлива чувств в крови, побуждающего выбросить свою выдержку на помойку, испортить отношения с коллегой, но поддаться уже этой ласковой бездне, черной дырой поглащающей все здравые мысли.

– Будем считать, этого достаточно для доказательства моего… профессионализма.